Глава 10

Глава 10

Сунь Буэр чувствовала себя так, словно очнулась от кошмара. Теперь все казалось ясным и простым. Она повела плечами, будто стряхивая с себя остатки сна, глубоко вздохнула и сказала:

— Знаешь, брат, если бы не ты, я бы еще долго оставалась в плену собственных иллюзий, и неизвестно, чем бы все это кончилось… — Сунь Буэр замолчала и задумалась. — Да… Обучаться Дао — это не то же самое, что решать бытовые вопросы, и моя обычная проницательность изменила мне. Ты далеко обогнал меня на этом пути.

— Главное — не унывай, — сказал польщенный Ма Даньян. — Ведь проблема не в том, что я лучше понимаю инструкции Учителя. Просто ты закрыла свое сердце для новых знаний. В этот раз твой сильный ум стал помехой, заставив тебя думать, будто ты уже изучила все, что можно. А ведь познание беспредельно. И лишь немногие могут осознать это.

— Да, все правильно! Спасибо еще раз, брат! Теперь я стану скромнее и в своем обучении буду стремиться проникнуть за грань поверхностного, к сокровенной глубине истинного понимания.

Ма Даньян отправился к себе, довольный тем, что Сунь Буэр осознала свои ошибки и снова сможет продвигаться в своей практике.

Несколько дней спустя Ма Даньян собрался съездить в соседний городок на празднование дня рождения своей родственницы. Сунь Буэр помогла ему выбрать подарки, но сама ехать отказалась, сказав, что она неважно себя чувствует и не хочет тащиться в такую даль по этим ужасным дорогам. Ма Даньян особо не настаивал. Он упаковал подарки, погрузил их на мула, сам вскочил на него и скоро исчез в облаке пыли.

Проводив мужа, Сунь Буэр вернулась в свою комнату. Слова Ма Даньяна о том, что она потеряла мотивацию к обучению, в который раз пришли ей в голову. Теперь муж уехал на несколько дней, слуги были заняты по хозяйству, так что Сунь Буэр могла спокойно все обдумать. Она решила, что лучше всего будет сходить к Ван Чунъяну и смиренно попросить совета.

Она нашла Ван Чунъяна в общем зале — он медитировал. Встав на колени у порога, Сунь Буэр промолвила:

— Учитель, ваша ученица Сунь Буэр была глупа и не оценила мудрость ваших наставлений. Ма Даньян объяснил мне мои ошибки, и теперь мне стыдно за свое поведение. Могу ли я надеяться, что вы простите меня и снова будете обучать?

Сказав это, Сунь Буэр несколько раз низко поклонилась. Ван Чунъян открыл глаза и какое-то время внимательно смотрел на нее. Потом он сказал:

— Встань с колен и подойди. Сейчас я расскажу тебе о трех колесницах даосского Пути. Слушай хорошенько, а потом скажешь, какую именно колесницу ты хотела бы практиковать.

Жизнь и смерть не заботят тех, кто ищет Дао. Их сердце свободно от форм и очищено от пыли. У них нет ни мыслей, ни эмоций, привязывающих их к материальному миру. Их сущность — как яркая луна на безоблачном небе. Озаренные сиянием изначальной природы, они постигают тайны Неба и Земли. Они понимают принципы, стоящие за объединением Инь и Ян, и, используя методы внутренней алхимии, возвращаются к пустоте и воссоединяются с Дао. Они в согласии с Солнцем и Луной а возрастом могут сравниться с Небом и Землей. Они достигают величайшего ранга бессмертия в Высшем Мире. Это — Высшая Колесница, самый быстрый и прямой путь к бессмертию.

Те, кто культивирует Среднюю Колесницу, почитают религиозные праздники, посвященные различным Небожителям и Бессмертным, регулярно молятся и не едят мяса в постные дни. Погружаясь в молитву, они очищают свое сердце, что позволяет проявиться их изначальной природе. А когда приходит время, их душа восходит на Небеса, и они становятся Бессмертными среднего ранга.

Те же, кто культивирует Низшую Колесницу, просто делают добрые дела. Это позволяет их изначальной природе остаться незапятнанной. В мире и согласии с собой они проживают долгую и счастливую жизнь, а когда приходит время умирать, они — в случае, если накопили достаточно заслуг, — восходят на Небеса и становятся Бессмертными низшего ранга.

Ван Чунъян остановился и с улыбкой взглянул на Сунь Буэр:

— Итак, какую колесницу ты хотела бы практиковать?

— Ваша ученица желала бы следовать Высшей Колеснице, — ответила та.

— Что ж, у тебя честолюбивые намерения… Однако я не уверен, что у тебя хватит дисциплины и настойчивости, чтобы следовать этим путем.

— О нет же, Учитель! — воскликнула в волнении Сунь Буэр. — В моих намерениях нет честолюбия. При этом у меня сильная воля, и я готова пожертвовать всем на свете, чтобы освоить Высшую Колесницу.

Ван Чунъян снова улыбнулся и сказал:

— Каждый, кто серьезно стремится к обретению Дао, должен найти себе место, способствующее практике. Существуют так называемые места силы, и занятия там могут серьезно ускорить продвижение по Пути. Такое место есть в городе Лоян, там богами предначертано появление Бессмертного. Просто нужно десять — двенадцать лет посвятить практике, и обретешь бессмертие. Не хочешь поехать?

— Я поеду куда угодно, если это необходимо для освоения Высшей Колесницы, — с жаром ответила Сунь Буэр.

Ван Чунъян внимательно посмотрел на нее, подумал и затем покачал головой:

— Пожалуй что нет, — протянул он. — Ты не поедешь.

— Но я готова на все! — взмолилась Сунь Буэр. — Готова умереть, если необходимо.

— В бесцельной смерти нет никакого смысла. Вот так просто отказаться от жизни — значит украсть у самого себя шанс обрести бессмертие. До Лояна несколько тысяч ли, и в этом долгом пути тебя поджидает много опасностей. Ты красива и наверняка встретишь мужчин, которые возжелают твоего тела. Они начнут домогаться тебя, и, чтобы не быть опозоренной, ты предпочтешь умереть. Вот это я и называю бессмысленной смертью. Ты не только не достигнешь бессмертия, но еще и потеряешь все задатки, данные тебе Небом в этой жизни. Поэтому я и говорю, что ты не можешь поехать.

Сунь Буэр, ни слова не говоря, выбежала из общего зала и бросилась прямиком на кухню. Она прогнала всех служанок, взяла сковороду, наполнила ее маслом и поставила на огонь. Когда масло разогрелось, она плеснула в него холодной воды и, закрыв глаза, опустила лицо к самой сковороде. Масло зашипело, и раскаленные брызги ударили в лицо Сунь Буэр, оставляя многочисленные ожоги. Она понимала, что даже после того как ожоги заживут, все лицо останется покрытым рубцами и щербинами. Возвратясь к Ван Чунъяну, она спокойно сказала ему:

— Взгляните на мое безобразное лицо. Надеюсь, теперь вы позволите мне отправиться в Лоян?

Ван Чунъян сложил руки и сказал:

— Я никогда прежде не видел такой непоколебимой решимости пожертвовать всем ради стремления к Дао. Выходит, я прибыл сюда не зря. Да, ты можешь ехать в Лоян.

Затем Ван Чунъян обучил Сунь Буэр методам внутренней алхимии. Он показал ей, как погружать огонь в воду, как соединить Инь и Ян и как зачать й вскормить Бессмертный Зародыш. Удостоверившись, что Сунь Буэр все правильно поняла и запомнила, он сказал:

— Запомни: никому не раскрывай своих знаний. Не надо, чтобы люди знали, что ты ищешь Дао. Лишь когда закончишь Великое Алхимическое Делание, сможешь открыть себя и начать обучать других. Уезжай, как только будешь готова, — пусть лицо немного заживет. Но даже твои служанки не должны знать о твоих планах. Прощаться ко мне не приходи. Мы увидимся вновь на праздновании в честь созревания персика бессмертия.

Сунь Буэр поблагодарила Ван Чунъяна и вышла из общего зала. По дороге в свою комнату она столкнулась со служанкой. Увидев лицо хозяйки, та вскрикнула от ужаса, а затем, кое-как придя в себя, пролепетала:

— Госпожа, что с вашим лицом?

— Готовила еду для Учителя… — ответила Сунь Буэр. — Случайно плеснула воду в кипящее масло и как-то не успела вовремя отскочить. Пустяки.

Несколько последующих дней Сунь Буэр просидела, закрывшись в своей комнате, снова и снова обдумывая последние наставления Учителя.

Когда Ма Даньян вернулся домой, слуги тут же рассказали ему о том, что произошло с хозяйкой. Взволнованный Ма Даньян сразу же направился в спальню к Сунь Буэр. Увидев ее лицо, он попытался найти слова утешения и мягко обратился к ней:

— Тебе стоило быть осторожнее. И вообще пусть стряпней занимаются служанки. Зачем тебе, хозяйке дома, работать на кухне? Теперь вот твое прекрасное лицо все в шрамах…

Сунь Буэр уставилась на него и вдруг закричала, как безумная:

— А ты кто такой? Ты посланец Небесной Императрицы и пришел пригласить меня на встречу Бессмертных? Ну раз так, давай, полетели!

Она вскочила, подбежала к открытому окну и выпрыгнула в сад. Пробежав несколько шагов, она сделала вид, что поскользнулась, упала и осталась лежать, издавая ужасные стоны. Ма Даньян подбежал и помог ей подняться. Сунь Буэр протянула к нему руки и забилась в истерике, смеясь и плача, словно сумасшедшая. Ма Даньян отвел ее обратно в комнату и уложил в постель, а сам, недоумевая, отправился к Ван Чунъяну.

Найдя его, Ма Даньян сказал:

— Учитель, моя жена сошла с ума. Она совершенно не в себе, несет какую-то чушь, смеется и плачет без причины.

— Если бы она не была сумасшедшей, как бы она могла стать Бессмертной? — ответил Ван Чунъян.

Ма Даньян не понял этого замечания и хотел было уточнить, что имел в виду Учитель, но Ван Чунъян махнул ему рукой, делая знак удалиться. Недоумевая еще больше, Ма Даньян пошел к себе…

Сунь Буэр прекрасно разыграла сумасшествие, и все в доме, включая Ма Даньяна, решили оставить ее в покое, надеясь, что время — лучший доктор — излечит и этот нервный срыв, вызванный, как все думали, полученным из-за ожогов уродством. Пользуясь этим, Сунь Буэр продолжала заниматься в соответствии с наставлениями Ван Чунъяна и добилась того, что могла практиковать все переданные ей техники легко и естественно. Прошел месяц. Взглянув однажды в зеркало, Сунь Буэр увидела, что ожоги зарубцевались, оставив на лице ужасные шрамы и отметины. Весь этот месяц она не мылась — ее волосы свалялись, одежда начала пахнуть, и никто бы уже не узнал в ней некогда красивую и ухоженную жену зажиточного торговца. Сунь Буэр была в восторге. Взяв на кухне угля, она вымазала себе лицо и одежду. Будучи похожей теперь на сумасшедшую нищенку, (?на выбежала в гостиную, дико захохотала и бросилась к входной двери. Служанка попыталась было ее остановить, но Сунь Буэр сильно ударила девушку по руке. Служанка вскрикнула и согнулась от боли, а Сунь Буэр выбежала на улицу. Слуги побежали к Ма Даньяну, чтобы рассказать ему о побеге жены. Он сразу же отправил их на поиски, приказав обыскать весь город и его окрестности, но безрезультатно.

Понимая, что ее будут искать, Сунь Буэр спряталась в стоге сена на близлежащей ферме. Она слышала голоса слуг и мужа, ищущих ее, и продолжала тихо сидеть в своем укрытии, пока не стемнело. Когда же все стихло, она выбралась из стога и начала свой путь в Лоян. По дороге она ночевала в заброшенных храмах и пещерах. Чтобы добыть пропитание, она просила милостыню на улицах, а когда люди спрашивали, кто она такая, притворялась безумной и несла несуразицу. Таким образом, никто ее не трогал, и спустя некоторое время она благополучно добралась до Лояна.