I

Монистическая система веданты

Девятнадцатого августа 1883 года приходилось на воскресенье. Это был первый день после полнолуния (праздник в Индии). Многие были свободны, и поклонники Бхагавана собрались к своему любимому учителю в Дакшинешвару. Все имели туда свободный доступ, и посетители принадлежали ко всем классам – санньясины[48] и парамахамсы[49], индусы, христиане и брахмоисты, шакты, вишнуиты и шиваиты – мужчины и женщины. Был полдень. Шри Рамакришна сидел на своём обычном месте в своей комнате. Вошёл один ученик и приветствовал его, поклонившись ему до земли. Бхагаван заставил его сесть и ласково начал расспрашивать о нём самом и об его семье. Немного погодя, Бхагаван начал говорить ему о веданте. Он сказал:

– Аштавакра-самхита[50] имеет дело с познанием Атмана. Познавшие себя говорят: «Я – Он; я – Высшая Сущность». Это тот взгляд, которого держатся все санньясины, принадлежащие к монистической школе веданты (адвайта). Но совсем не подобает, чтобы человек, живущий в мире, держался такого взгляда. Ему приходится делать всякую работу. Как может он в то же время быть Высшей Сущностью, абсолютным Брахманом, стоящим выше всяких действий? Монистическая веданта утверждает, что истинное «Я» не имеет привязанности ни к чему: удовольствие, страдание, добродетель, порок – одинаково не могут задеть его никаким образом. Они, задевают только тех людей, которые думают, что их душа – это то же самое, что тело. Дым может закоптить только стену, но не то пространство, через которое он проходит. Был однажды человек, по имени Кришнакишор, который говорил, что он кха, или пустое пространство. Он хотел сказать, что он то же самое, что и высшее «Я», Брахман, или Абсолют, который иногда сравнивают с акашей (бесконечным пространством), потому что пространство есть первичная причина, которая не вытекает ни из чего другого. Истинный философ имеет право сказать это, но что касается других, то такое чувство у них совершенно неуместно.

Мысль о свободе принесёт свободу

Но каждому человеку полезно носить в себе идею, что он свободен; если человек будет постоянно повторять «я свободен, я свободен», он действительно будет свободен; с другой стороны человек, который думает, что он связан, в конце концов связывает себя. Человек слабого ума, который постоянно говорит «я грешник», в конце концов непременно упадёт. Гораздо лучше, если вместо этого человек будет говорить: «Я повторяю святое имя Бога; как может быть во мне какой-нибудь грех, или как я могу быть чем-нибудь связан в этом мире?»

Майя и дайя

Затем, обращаясь к ученику, Бхагаван сказал:

– Вот сегодня мой ум не спокоен. Я слышу от Хридая[51], что у него что-то очень болит. Что это беспокойство происходит от Майи (то есть от привязанности к нему) или от дайи (или сочувствия)? – Ученик не знал, что ответить, и молчал.

Шри Рамакришна: – Знаете ли вы, что такое Майя? Это любовь к отцу, к брату, к сестре, к жене, к ребёнку – вот, что такое Майя. А сочувствие означает любовь ко всем существам одинаково. Теперь скажите, от чего зависит моё беспокойство – от сочувствия или от Майи? Хридай сделал очень много для меня. Он много служил мне, всегда делал для меня домашнюю работу и оказывал мне всевозможные услуги. Я успокоюсь только тогда, когда он достанет деньги, которые ему нужны. Но у кого мне попросить эти деньги? И как я могу просить, раз я санньясин?

В три часа после полудня два религиозных человека, Адхар[52] и Баларам, пришли и, поклонившись ему до земли, заняли свои места. Они спросили его, как он себя чувствует. Бхагаван отвечал:

– Моё тело чувствует себя хорошо, а ум не так хорошо. Но он ничего не сказал о болезни Хридая.