I

I

Шри Рамакришна приехал из Дакшинешвары в дом своего ученика Баларама около десяти часов утра и завтракал там. Этот дом Бхагаван избрал своим главным «виноградником» на тот день. Здесь он одного за другим привязывал к себе бхакт Божественной любовью. Здесь он часто воспевал имя Господа, и плясал во главе своих учеников.

Как велика была любовь учителя к своим ученикам! Там, в храме Кали, один, он часто плакал, как ребёнок, он так страстно желал видеть их. Не спя по ночам, он взывал к Божественной Матери: «О, Мать! Удостой собрать их за ограду! Они так преданны тебе. О, как страстно я желаю видеть их! Мать, приведи их ко мне или меня к ним». Не в этом ли была тайная причина его частых посещений дома Баларама? Он, действительно, объявлял каждому: «Баларам истинный бхакта, он ежедневно поклоняется Богу вселенной. Его угощения, поэтому, всегда приемлемы». Но когда бы Бхагаван ни приходил в дом Баларама, он говорил: «Идите и пригласите моего Нарендру и других учеников. Предложить им пищу всё равно, что предложить её самому Богу. Они не простые смертные. Они суть части Божества, проявленного во плоти». И много раз его поклонники собирались там «на дурбаре [86] Божественной любви».

Махендра, который учил в соседней школе, услышал, что Шри Рамакришна посетил дом и Баларама, и, пользуясь коротким досугом, пришел около полудня повидать его. Полуденный обед прошёл, и Бхагаван отдыхал в приёмной комнате. Его молодые ученики сидели вокруг него. По временам он брал пряности из маленькой сумки. Войдя, Махендра низко поклонился.

Шри Рамакришна (ласково): – Махендра! Вы здесь! Разве сегодня нет занятий в школе?

Махендра: – Я пришёл прямо из школы. В настоящую минуту у меня нет серьёзных занятий в школе.

Один из бхакт: – Нет, уважаемый господин, он прогулял уроки.

Махендра (про себя): – Увы! Словно невидимая сила привлекла меня сюда.

Бхагаван сделался серьёзнее и предложил им сесть. Он сказал: – Некоторое время назад я не мог прикоснуться к металлам. Можете вы сказать мне почему это? Однажды, когда я положил руку на металлическую чашку, я почувствовал боль, как будто уколола её рогатая рыба, и боль продолжалась несколько времени. Мне понадобился металлический кувшин, и я думал, что могу принести его, прикрыв полотенцем; но едва я дотронулся до него, как почувствовал мучительную боль в руке. Тогда я начал молиться моей Божественной Матери: «О, Мать! Я никогда больше не буду прикасаться к металлу. Прости меня на этот раз».