Глава 2 Почему мы говорим одно, а делаем другое

Глава 2

Почему мы говорим одно, а делаем другое

Совершенномудрый не ценит труднодостижимых предметов. Он следует естественности вещей… Он не борется, благодаря чему он непобедим.

Дао Дэ цзин[3]

Хотеть и сделать — не одно и то же

Власть несбывшегося таит в себе еще одну опасность: действие заменяется намерением. А время идет, и может быть поздно. Когда моя подруга болела раком, я в силу своей занятости не могла навестить ее и все время планировала вот уже на следующей неделе поехать к ней в гости. Ехать надо было в Подмосковье, а у меня то работа, то усталость, то пробки на дорогах. Я даже повод придумала — барсучьего жира ей привезти. Эта баночка до сих пор стоит у меня на полке. Подруга не дождалась, пока я приеду. И я до сих пор не могу понять, как же так произошло: я же каждый день хотела к ней съездить! Но хотеть и делать — это разные категории. Можно опоздать. Опоздать сказать слова любви, привезти лекарство, помочь с деньгами, прибить гвоздь, научить ребенка играть в футбол.

У Макса Фрая в одном из романов[4] говорится о библиотеке ненаписанных книг. Я думаю, что у каждого из нас есть библиотека ненаписанных книг, альбом неотснятых фотографий, группа несоблазненных мужчин и женщин, коллекция моментов счастья, которые мы упустили. Брать или не брать фотоаппарат на море? Да ну его, зачем нам такая тяжесть? И именно в эту прогулку море оказывается каким-то особенным: фантастические облака, сказочные волны. Давай после обеда все-таки возьмем и все это снимем! Приходим после обеда — а там этой красоты уже нет. Ну что, пойдем ночью купаться? Давай сегодня лучше кино посмотрим, а завтра сходим. А завтра стало холодно.

Между тем реальность сама диктует правила игры. Сплошь и рядом она не дает вам в руки желаемого и не дает сбыться вашей мечте.

Поэтому, если хочется что-то сделать, то нужно это делать прямо сейчас! Как говорят, лучше жалеть о сделанной ошибке, чем всю жизнь горевать о неиспользованной возможности. Эта неиспользованная возможность становится центром, вокруг которой кристаллизуется параллельная реальность: «как было бы замечательно, если бы». И уводит нас очень далеко.

Между тем реальность сама диктует правила игры. Сплошь и рядом она не дает вам в руки желаемого и не дает сбыться вашей мечте. Или же, по крайней мере, делает так, чтобы мечта сбылась позже — тогда, когда ваши эмоции успокоятся и вы будете в состоянии трезво взглянуть на ситуацию. Настолько трезво, чтобы понять: несбывшееся потому и не сбылось, что оно было не ваше, не для вас. Что, несмотря на мечту о профессии экономиста, внушенную в детстве родителями, которые видели в вас продолжателя династии, на самом деле вы сделали бы большую ошибку, поступив на экономический. Потому что вам гораздо лучше удается учить людей гимнастике в оздоровительном центре через дорогу от дома. Что, несмотря на всепоглощающую влюбленность, вы бы никогда не смогли жить с этим человеком под одной крышей больше нескольких дней, потому что вас уже через неделю начала бы раздражать его привычка часами болтать по телефону или забывать выключать телевизор.

А может быть, от решающего шага в область «в принципе несбыточного» нас незаметно удерживает не реальность, а наше собственное подсознание, которое всегда остается трезвомыслящим?

Например, одна моя знакомая долго мечтала о загородном доме. Мысли ее постоянно были там. Она изучала проекты, узнавала цены на стройматериалы, анализировала достоинства и недостатки тех или иных покрытий и несущих конструкций, со знанием дела могла обсуждать типы фундаментов и утеплителей. Прикидывала, где взять деньги и как получить кредит. Однако пальцем о палец не ударила для того, чтобы это осуществить. Потому что на самом-то деле она знала, что никогда дом не построит. Ведь у нее не хватит ни средств, ни сил его содержать — платить за отопление, охранять от воров, беречь от пожара. Да и желания быть привязанной к единственному месту на земле, в общем-то, не было.

Другая моя знакомая, журналистка ежедневной газеты с многолетним стажем, пару лет назад стала поговаривать о том, чтобы уйти с работы. Никаких резких спонтанных действий, которые свидетельствовали бы о несерьезности ее намерений, Елена не собиралась предпринимать. Ни у кого не должно было сложиться впечатление, будто она делает это под влиянием эмоций или минутной слабости. За пару лет у нее было время все обдумать, и когда ее спрашивали, зачем ей это надо, она отвечала, что устала, хочется более спокойной жизни, наконец-то пора подумать и о себе, наконец-то заняться домом и записаться на фитнес, потому что уже давно побаливает спина. И вот этот момент, к общему удивлению, в самом деле настал, и однажды она действительно написала заявление об уходе и ушла на свободный график.

Правда, люди, близко знавшие ее, цитировали фразу из фильма «Убить Билла», мол, «неужели ты хоть на миг поверишь, что сможешь жить в маленьком городке обычной жизнью продавщицы музыкального магазинчика?». То есть делать маникюр и ходить на фитнес.

И точно. Не прошло и пары-тройки месяцев, как у Елены оказалось четыре работы (все, правда, в режиме свободного графика), и как только рассасывалась одна куча дел и обязанностей, как тут же возникала другая. Она купила новую машину, засобиралась в путешествие по Италии и задумала радикальный ремонт в квартире, где у нее по-прежнему частенько не хватало времени на уборку или приготовление сложных блюд. Не говоря уж о вязании на диване. А на холодильнике сиротливо пылился абонемент в фитнес-клуб. И Елена совершенно искренне сама не понимала, как это получилось: я же хотела, чтобы у меня было больше свободного времени, почему мне опять все время некогда? Другими словами: почему же из меня так и не получилось продавщицы музыкального магазина?

Это же явление проявляется и в мире политики. Люди, которые отдают предпочтение одним предвыборным платформам, на выборах почему-то голосуют за представителей совсем других партий. Они совершенно искренне ратуют за социальную справедливость, но при этом отдают голоса за тех, кто, как они считают, может гарантировать им материальное благополучие. И ведь они никого не хотят обмануть — ну разве только себя, правда, совсем несознательно.

Часто можно услышать: когда я куплю себе ноутбук, я наконец-то смогу работать гораздо эффективнее, потому что тогда я буду хранить все материалы в одном месте и обращаться к ним при любой возможности. Вот сяду на даче и буду писать. Или: если бы я начал бегать по утрам, я бы чувствовал себя лучше и ходил в походы. Но тогда закрадывается в голову резонный вопрос: а почему ты не бегаешь по утрам? Чья это ответственность?

В таких случаях говорят о благих намерениях, которыми мы мостим дорогу сами знаете куда. Но что происходит, когда мы совершенно искренне декларируем одно, а «на уме» у нас совсем другое?