Зависимость третья. Мания подглядывания

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Зависимость третья. Мания подглядывания

Вася тоже мечтал о славе и популярности с детства. Ему очень нравились спортсмены, артисты, ему нравилось, что их узнают, что к ним особое отношение, что они как будто парят над землей и простым людям приходится задирать голову, чтобы их увидеть. Вася рос и понимал: чтобы получить такую славу, надо работать. Он стал трудиться очень напряженно, бился за карьеру изо всех сил и в итоге стал известным журналистом. Но журналистика не приносила ему того удовольствия, к которому он стремился. Его статьи обсуждали, о них спорили, это ему нравилось, но не хватало одного: не хватало взгляда снизу вверх и узнавания. Конечно, когда он приходил на факультет журналистики вести семинары и читать лекции, он получал эти восторженные взгляды: «тот самый», «тот, который». Но ему этого было мало. Тогда он ушел в тележурналистику: лицо, которое мелькает на экране, не узнать невозможно. Он правильно рассчитал, он стал узнаваемым в такой степени, в какой хотел. Люди перешептывались в магазине, останавливались и на него смотрели. Он наслаждался своей славой и популярностью примерно год. А дальше с ним произошла типичная история, многократно описанная в глянцевых журналах в рубрике «Из жизни звезд». В один прекрасный момент, когда он отдыхал с друзьями в Болгарии и прекрасно себя чувствовал, вышагивая, не совсем трезвый, по набережной в очень веселой и хмельной компании в обнимку с только что подхваченной девушкой, к нему подошел молодой человек и строго сказал: «Вы мой кумир, я на вас равнялся, вы же борец за правду, а то, что сейчас вижу… оказывается, вы такой же, как все!» Эта фраза перевернула всю Васину жизнь.

У Васи начала стремительно развиваться «мания подглядывания»: он не мог сделать ни шагу, ни жеста, чтобы не начать смотреть на себя чужими глазами и не думать, как это будет воспринято со стороны. Он выходил из ванной и замечал: «О, а трусы-то на мне старомодные!.. А здесь у меня образовалась складка, они могут сказать про меня, что я растолстел на народных харчах… А зубами не мешает заняться, а то еще скажут, что у меня не хватает денег на стоматолога». Это его до такой степени захватило, что на какое-то время действительно послужило взлету имиджа: Вася стал выглядеть безупречно. До тех пор, пока у него не случился сильнейший нервный срыв.

Пребывая все время, и днем и ночью, в таком напряжении, он не мог позволить себе ни напиться, ни расслабить галстук, ни закатать рукава, ни проспать, ни съесть что-нибудь вкусненькое, ни впасть в плохое настроение, ни сказать что-то небрежное и непродуманное. Ведь в этот момент он мог разрушить чьи-то ожидания и выглядеть недостойно. Он стал бояться знакомиться с девушками, потому что девушка могла сказать, что в постели он совсем не таков, каким она его представляла. В голове у Васи поселилась гипертрофированная вытеснившая все остальные идея, о том, что все только и делают, что смотрят на него и следят за каждым его шагом.

То, о чем он так мечтал, сбылось. Звезда взошла и засияла. Люди смотрели на него во все глаза и восхищались. Только теперь он не знал, куда от этих глаз деваться. Вспоминается признание одной голливудской кинодивы: «Я люблю спать одна, мне нужна моя спальня, потому что я хочу быть уверена, что хотя бы в этот момент мне не надо себя контролировать». Несмотря на то что наш Вася спал один, он совсем не был уверен в том, что за ним не подглядывают. Мания подглядывания превратилось в итоге в манию преследования. Вася попал в клинику с навязчивой идеей о том, что за ним охотятся спецслужбы. На этой фазе мы с ним встретились на предмет выведения его из кризиса. Он тогда, а это было уже довольно давно, ходил в черных очках и в парике и говорил, что не хочет быть узнанным.

Вася попал в клинику с навязчивой идеей о том, что за ним охотятся спецслужбы.

Каким образом мы стали приводить его в норму? Помимо применения чисто психологических лечебных методик, нужно было развеять его миф о том, что все только и делают, что следят за ним. Мы выезжали в самые отдаленные районы Москвы, представлялись корреспондентами газеты и спрашивали людей в магазине или на остановке, что они знают о Васе Пупкине. Он был потрясен, потому что 8 человек из 10 впервые слышали это имя. Ему сильно полегчало, когда мы убедили его, что пристальное внимание к его персоне существует только в его голове. Потом мы изучили Интернет и показали ему, что действительно есть некая отвлеченная медиажизнь, то есть жизнь на страницах журналов, газет, в Интернете, но это тот пиар, который сам Вася в состоянии контролировать и выстраивать, как ему заблагорассудится. И есть обычная жизнь, частная, в которую посторонним входа нет.

После этого Вася с горечью признался, что больше не хочет славы, о которой он мечтал с детства. Он сказал, что хочет ограничиться известностью в профессиональной сфере. У него начался затворнический, но по-настоящему творческий период. Он много писал, в том числе написал несколько учебников, и это действительно изменило к нему отношение коллег. Все забыли, что у него был кризис и что когда-то он был очень популярным. К тому же он сошел с экранов телевизоров, ушел в другую область — в политологию, в консалтинг и, кстати, стал получать больше денег. В какой-то момент Вася признался, что этот срыв помог ему избавиться от зависимости от аудитории. Раньше он очень хотел, чтобы она смотрела на него, но теперь был очень счастлив закрыть дверь, чтобы она на него смотреть наконец-то перестала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.