Перестань думать

Известный физик однажды сказал, что все великие открытия в науке сделаны учеными, не размышлявшими о конкретной проблеме. В 1970-х годах Фрэнк Вильчек из Института перспективных исследований в Принстоне сообразил, каким образом ядра атомов держатся вместе, сделав одно из редчайших открытий, относящихся к теме «как Бог задумал Вселенную». Момент откровения случился, когда он обдумывал совершенно другую задачу — иную силу природы. Внезапно его осенило, и неудача в одной области обернулась успехом в другой^{3}.

О чем-то похожем рассуждал и Бертран Рассел, английский философ и математик, в своей книге «Завоевание счастья»[19]: «Вот что я обнаружил. Если мне приходится писать на какую-то довольно сложную тему, самая лучшая схема такова: усиленно думать о ней — как можно усерднее — несколько часов или дней, а потом отдать себе приказ убрать все размышления, так сказать, в стол. Через несколько месяцев я сознательно возвращаюсь к этой теме и обнаруживаю, что работа выполнена. Прежде чем придумать этот метод, я часто месяцами переживал, потому что книга не двигалась. Решение не находилось именно из-за этой тревоги, заставлявшей меня целые месяцы тратить впустую»^{4}.

Инкубационный период обычно подразумевает, что мы откладываем проблему на несколько часов, дней или недель и переходим к другим проектам. Это позволяет подсознанию продолжать работу над поставленной задачей. Чем больше вы заинтересованы в решении проблемы, тем вероятнее ваше подсознание начнет генерировать предложения. Акт творчества мало обязан логике или разуму. Рассказывая об обстоятельствах, при которых рождались великие идеи, ученые часто упоминают, что вдохновение не имело никакого отношения к выполняемой работе. Это случалось, когда они путешествовали, брились или думали совсем о другом. Судя по всему, творческий процесс нельзя вызвать по желанию или даже по требованию. Кажется, он происходит тогда, когда мозг расслаблен и воображение предоставлено само себе.

На изображенной на следующей странице черно-белой сетке в точках пересечения линий загадочным образом появляются иллюзорные серые пятна. Однако на конкретном перекрестье в фокусе вашего внимания никакого серого пятна нет.

Иногда идеи подобны этим серым пятнам: они не видны, когда мы сосредоточиваемся, и таинственным образом проявляются, когда мы расслаблены. Современная наука признает этот феномен инкубации и внезапного озарения — и все же не способна объяснить его. В результате творческий акт стал ассоциироваться с божественным вдохновением, поскольку озарение выглядит непроизвольным.

Композитор Пауль Хиндемит описал это так: «Все знают, каково вдруг увидеть ночью яркую вспышку молнии. На секунду становится виден широкий ландшафт — не в общих чертах, а очень подробно»^{5}. Несмотря на то что у нас никогда бы не получилось описать каждую деталь этого пейзажа, кажется, что от нашего внимания не ускользнула даже самая маленькая травинка. Мы видим полную и в то же время чрезвычайно подробную картину, которую никогда не рассмотрели бы в обычных условиях при дневном свете. Внезапность произошедшего обостряет наши чувства и напрягает нервы. Французский гений Анри Пуанкаре^{6} рассказывал, как невероятные идеи и откровения приходили к нему внезапно и отчетливо в ночи при яркой вспышке молнии. Неожиданное озарение может показаться настолько драматичным, что этот момент иногда запоминается в мельчайших деталях.