Глава 23 Чудеса чаще всего оказываются вымыслом
Глава 23
Чудеса чаще всего оказываются вымыслом
Раджниш, ты рассказывал нам о том, как Иисус воскресил Лазаря и как он чудесным образом ходил по воде. Но какие чудеса творишь ты? Ты превращаешь тигров в ягнят, горилл - в Будд, беспокойных философов в безмятежных созерцателей. Ты создал оазис в пустыне.
Раджниш, я прошу тебя поговорить с нами о твоих чудесах.
Зарин, я не верю в чудеса, и все же они случаются. Я не верю в них, поэтому не могу считать себя их творцом. В лучшем случае я тоже свидетель.
Чудеса, которые творил Иисус, банальны. Он ходил по воде, превращал воду в вино, воскресил из мертвых Лазаря. Я не считаю такие вещи чудесами.
Я вспоминаю одного из величайших мистиков Земли, Рамакришну. Он был одним из самых бесхитростных людей. Однажды к нему пришел какой-то мистик, прославившийся своими чудесами. Рамакришна сидел на речном берегу в Дакшинешваре, около Калькутты, где Ганг разливается во всей своей мощи и красоте. Этот святой очень гордился чудесами, которые творил. И он пришел к Рамакришне нарочно для того, чтобы доказать ему, что его религиозность ничего не стоит.
Этот святой горделиво и торжественно сказал: «Что ты делаешь здесь? Просто сидишь под деревом? Давай прогуляемся по Гангу, прямо по воде».
Рамакришна ответил: «Ты прошел долгий путь. Отдохни немного, и мы с тобой пойдем гулять по Гангу».
Святой сел рядом с Рамакришной, и тот сказал: «Мне хотелось бы узнать у тебя, сколько времени ты учился искусству хождения по воде».
«Почти тридцать шесть лет», - ответил святой.
Тогда Рамакришна засмеялся и сказал: «Когда я хочу переправиться на другой берег, то плачу мелкую монетку паромщику, причем он часто не желает брать с меня никакой платы, потому что я бедный человек. Ты выбросил тридцать шесть лет на искусство, которое стоит мелкой монетки. Должно быть, ты очень тупой человек».
Даже если вы умеете ходить по воде, от этого вы не становитесь духовными, не приобретаете проблеск божественности. Напротив, вы еще дальше уходите от Бога. Вы становитесь более эгоистичными, потому что вы можете делать то, что другим людям не под силу.
Иисус воскрешает Лазаря. Разумеется, люди воспринимают такое деяние как великое чудо, но на самом деле это не так, поскольку Лазарь не преображен. Он проживет еще несколько лет, не меняя прежнего образа жизни, а затем все равно умрет. Это возвращение к жизни не дало ему ничего вечного.
Нечто подобное случилось в жизни Гаутамы Будды. На этом примере вы сможете понять различие между подлинным и ложным чудом.
У матери умер маленький ребенок, который составлял всю ее надежду. До этого у нее умер муж, все сыновья и дочери. Женщина жила только ради оставшегося в живых сына. Но вот умер и этот ребенок. Мать чуть с ума не сошла. Она плакала и стенала. Женщина просила людей: «Скажите мне, живет ли где-нибудь волшебник, способный воскресить моего мальчика, потому что без него мне все равно не жить. У меня умер муж, я потеряла всех своих детей. Но я держала себя в руках, потому что я должна была поднять на ноги этого маленького ребенка, но теперь умер и он».
Кто-то сказал ей: «Не плачь. В наш город сегодня пришел Гаутама Будда. Он остановился на самой окраине, в манговой роще. Иди к нему».
Женщина преисполнилась великой надежды и пошла к Гаутаме Будде, держа в руках труп сына. Она положила его мертвое тело к ногам Гаутамы Будды и сказал: «Если вы в самом деле духовный, просветленный человек, то сможете воскресить моего сына».
Гаутама Будда ответил: «Это не трудно сделать. Но ты должны выполнить одно маленькое условие».
«Я выполню любое ваше условие», - уверила его женщина.
Он сказал: «Это условие довольно простое. Я знаю, что в твоей деревне созрел урожай горчицы. Принести мне из какого-нибудь дома горсть горчичных зерен».
Женщина собралась бежать к соседям. «Я возвращусь через пять минут», - сказал она.
«Ты еще не выслушала мое условие, - удержал ее Будда. - Это зернышко нужно взять у той семьи, где никто никогда не умирал».
Женщина была так придавлена горем, что не сообразила, что подразумевает Будда. Она побежала по домам.
Люди отвечали ей: «Мы можем дать тебе сколько угодно горчицы. Вся деревня может отдать тебе весь урожай, только бы возвратить к жизни твоего сына. Но наши горчичные зерна не помогут тебе, потому что в нашей семье умерло очень много людей. И ты не сможешь найти ни одного семейства, в котором никто никогда не умирал».
В каждой семье число умерших превышает число живых. У вас умирали отцы, деды, и так далее. Со времен Адама и Евы люди умирают. За каждым из нас стоит длинная очередь далеких предков, и все они мертвы.
Он эта женщина бегала по домам. Постепенно, уже к вечеру, она стала приходить в чувство. Она перестала плакать, возвратилась к Гаутаме Будде, поклонилась ему и сказала: «Я больше не грущу о сыне, в этом мире каждый человек обречен на смерть. И не важно, когда он умрет. Посвятите меня в монашество, чтобы я могла вкусить нечто бессмертное, вечное».
«Ты умна, - ответил Будда. - Ты поняла суть моего послания».
Эта женщина стала буддистской монахиней. Более того, она стала просветленной еще до смерти Будды. Она была первой буддисткой, которая стара просветленной. Ее звали Киша Гаутами. Вот что я называю чудом.
На первый взгляд воскрешение Лазаря это чудо. Но в чем его суть? Лазарь все равно умрет, он так и не получил вкус бессмертия. Подлинные чудеса невидимы для обычного ума. Я не верб в такие чудеса, потому что в них нет ничего чудесного.
Зарин, ты спрашиваешь меня о чуде. Я никогда ничего не делал рассудочно, потому что рассудочность противостоит естественному потоку существования. Я совершенно ни к чему не привязан. Да, вокруг меня что-то происходит. Я не могу нести ответственность за эти процессы, потому что я не прикладывал к тому никаких усилий.
Люди впервые постигают таинства любви, таинства жизни. Они вошли в свой внутренний мир, в собственную субъективность, где человек встречается с самим собой. А встреча с самим собой это величайшее чудо на свете.
Люди стали спокойными, безмятежными, тихими и спокойными. Они стали единым органическим целым. В них воцарилась такая глубокая гармония, что вся их жизнь пронизана музыкой и поэзией.
Я видел, как «уродцы» (почти все люди изуродованы обществом) становились более сильными и начинали самозабвенно танцевать. Они танцевали до того мгновения, когда танцор исчезает и остается только танец. Они пели до того мгновения, когда певец исчезает и остается только песня.
В некоторые мгновения открываются двери божественности. В такие моменты вы уже не обычная личность - вы становитесь частью высшего «я», вселенской самости.
Чудеса бывают. Если человек превращает воду в вино, это преступление, а не чудо. Но я видел, как много людей пьянели без вина. Они в духовном хмелю осознавали свою божественность. Но я ничего не делал. Я живу здесь уже много лет. В тот день, когда я исчез, вокруг меня начали происходить чудеса. Расцвела любовь, люди пробудились от сна множества жизней.
Но вы не можете приписывать мне эти чудеса. В лучшем случае мое присутствие стало катализатором. Может быть, оно запустило в вас некий процесс, преобразило вас, принесло вам новые мечты, новые реальности, новые пространства. Но помните о том, что вам не следует благодарить меня. Вы должны выразить признательность самому существованию, потому что именно оно дало вам такую возможность.
Люди, которые полагают, будто они творят чудеса, не религиозны. Эти люди не ведают даже вкуса духовности.
Духовный человек отсутствует как личность и наличествует просто как присутствие, как некий свет. От вас зависит, воспламенитесь ли вы этим светом или нет. Этот свет доступен, вы можете использовать его и стать светом, таково ваше решение. Поэтому, если вы хотите увидеть чудо, то можете свидетельствовать, что оно происходит в вашей жизни. Все прочие чудеса это чаще всего вымысел. Никто никогда не ходил по воде. И это касается не только Иисуса, таких чудодеев нет вообще. Махавире, Будде, Бодхидхарме, Заратустре приписывают много чудес, самых банальных фокусов. Подлинные чудеса остаются невидимыми. Их не записывают в истории, потому что только тот человек, которые переживает процесс чуда, знает о нем, и даже он не может ничего доказать, не можем подтвердить эго фактами.
Я здесь просто наблюдатель. Я видел, как вы шли от смерти к жизни, как исчезала в вас тьма, как лучился в вас свет. Я видел, как вы отказывались от жизни во лжи и принимали славу истины.
Но я наблюдатель, а не деятель. Все через меня делает истина.
Раджниш, я подумал, что тебе понравится это стихотворение Руми:
«Мы зеркало, а также отраженное в нем лицо. Мы ощущение вкуса этой минуты вечности. Мы боль и одновременно средство от боли. Мы сладкая холодная вода, а также кувшин, из которого она льется».
Прем Прасадо, Джалалуддин Руми - один из величайших суфийских мистиков. Это единственный мистик, которого суфии назвали Мевланой, что означает Возлюбленный Мастер.
Я всем сердцем люблю несколько человек. Мевлана Джалалуддин Руми один из них. Я так сильно люблю его потому, что он не отвергал жизнь, но принимал ее. Медитация, которую он нашел и которая продолжается семьсот лет среди тонкого ручейка мистиков, была медитацией особого танца. Его последователи называются вращающимися суфиями.
Наверно, вы видели, как любят кружиться маленькие дети. Родители останавливают ребенка, потому что боятся, что у него закружится голова, и он упадет, сломает руку. Но дети все равно любят кружиться, несмотря на все запреты. И никто не поинтересовался, почему во всем мире дети всех рас, национальностей и религий так любят кружиться.
Джалалуддин Руми наблюдал за тем, как кружатся дети, и подумал, что дети чувствуют то, что не могут выразить. Возможно, дети даже не совсем понимают свои чувства. Поэтому Руми стал пытаться кружиться сам. И они был изумлен своим открытием: если вы кружитесь довольно долго, то наступает такой миг, когда центр вашего естества становится статичным, а при этом тело, ум, мозг - все это продолжает вращаться.
Этот центр, который не вращается, и есть вы, центр циклона. Кружение это почти вихрь, но точно в центре циклона вы найдете точку, в которой ничего не движется. Каждое колесо нуждается в центре, относительно которого оно может вращаться, и этот центр все время должен быть неподвижным. Вы видите в велосипедах, в воловьих телегах - повсюду, где есть колесо, что в центре присутствует нечто неподвижное.
Когда Руми понял, что в своем существе можно найти неподвижный центр, то кружился тридцать шесть часов без остановки, без воды и пищи. Он решил кружиться до самого конца, ничего не удерживая, не останавливаться, пока не упадет. Он кружился тридцать шесть часов, а вокруг него толпились зеваки. Зрители все время менялись. Кто-то уходил на обед, а затем снова возвращался. Какие-то люди были вынуждены уходить, чтобы работать, но со временем и они возвращались. Тридцать шесть часов - очень долгий период времени. А потом Руми упал, и люди услышали его громкий смех.
Руми громко смеялся, а затем он сказал: «Вы видели, как я упал, но я сам видел падение своего тела. Во все эти тридцать шесть часов я не сдвинулся ни на дюйм. И теперь мне не нужно идти в Мекку на поиски Бога, ведь я уже нашел его. Бог это неподвижный центр моего естества».
У последователей Руми нет великих священных писаний. У них нет и ритуалов, исключая кружение. А еще у них есть несколько прекрасных стихотворений Руми, которые он пел, когда вращался и упал. Он поднялся на ноги в хмельном состоянии, и тогда он полностью сочинил все свои стихи. У последователей Руми есть только эти его стихи.
Приведенные тобой строки также взяты из данного сборника. Каждая строка Руми безупречна. Эти строки не только подлинны, но и сказочно прекрасны.
Каждый из нас действительно зеркало, именно об этом я постоянно говорю вам. Человек - не деятель, а просто зеркало. Не нужно отождествлять себя со своими делами, поступками. Оставайтесь свидетелем, просто наблюдателем. Но нас не учат самым основам правильной жизни, нас пичкают всевозможными глупостями.
А самое главное - искусство созерцания.
Послушайте анекдот. По ночной улице шел пьяница. Каким бы пьяным ни был мужчина, по мере того, как он подходит к дому, хмель улетучивается из его головы, так как в его воображении возникает лицо жены. Но тот день был особенным. Дело в том, что жене надоело ругаться, ведь муж возвращался домой посреди ночи, и ей приходилось вставать, открывать ему дверь, а затем начинать брюзжать... Вот она и отдала ему ключ от входной двери, напутствовав его так: «Веди себя хорошо! Иди тихо, как мышь».
Пьяница шел очень тихо, а за ним наблюдал полицейский. Какой странный прохожий, подумал полицейский, крадется словно вор.
Пьяница начал искать замочную скважину. Наконец, ему удалось найти замок, но он никак не мог попасть ключом в скважину. У него дрожали руки.
«Какая досада! - воскликнул пьяница. - Неужели мне никто не поможет? Дом качается!»
Тут к нему подошел полицейский и спросил: «Что вы здесь делаете?»
«Подержите дом, пожалуйста, - попросил его пьяница. - Я не могу попасть ключом в замочную скважину».
Полицейский засмеялся и ответил: «Дайте мне ключ, я сам открою вам дверь». И полицейский легко отпер замок.
Пьянице очень не хотелось в ту ночь слушать брюзжание жены. Он был очень благодарен ей за то, что она отдала ему ключ. Но по дороге домой он подрался с другим пьяницей, тот здорово отколотил его, и у него на лице повсюду были синяки и ссадины. Поэтому пьяница особенно осторожно пробирался в доме.
«Кто тут?» - вдруг послышался голос жены. В этот момент пьяница вспомнил о собачке жены, поэтому он подошел к кровати и начал тереться носом о ноги жены и лизать ей пятки. Она решила, что к ней в самом деле пришла ее собака, повернулась на другой бок и снова заснула. Затем пьяница пошел в ванную комнату, посмотрел в зеркало и сказал: «Боже мой! Утром она увидит у меня на лице все эти кровоподтеки, которые я получил в драке с тем приятелем...» Он взял с полки какую-то мазь и густо намазал ею себе лицо, чтобы утром жена ничего не смогла рассмотреть.
Утром жена вошла в ванную комнату и закричала: «Иди сюда, болван! Ты испортил мне зеркало! Зачем ты покрыл его мазью?»
И тут пьяница понял, что он намазал собственное отражение в зеркале.
Вы не пьяницы, но в духовном смысле все вы спите. До тех пор, пока вы не станете свидетелями собственных действий, сновидений, мыслей, желаний, вы не сможете преобразиться, пробудиться, выйти из спячки, в которой пребываете на протяжении многих жизней.
Руми прав, когда говорит: «Мы зеркало, а также отраженное в нем лицо».
Мы наблюдатели и наблюдаемое. Нет никакого различия между нами и существованием. Мы часть единого целого точно так же, как две мои руки - часть единого органического целого. Я могу устроить между ними борьбу. Я могу заставить их выполнить дружеское рукопожатие, делясь любовью и теплом. Я могу одной рукой ранить другую.
Когда вы видите дерево, луну, реку, океан, то становитесь одновременно зеркалом и отражением. Это единое существование.
Таков главный вывод всех мистиков: все существование представляет собой единое целое, без двойственности. Всякая двойственность в своей глубине соединена в едином существовании.
«Мы зеркало, а также отраженное в нем лицо. Мы ощущение вкуса этой минуты вечности».
Просто наблюдайте эту минуту. В этом безмолвии вы вкушаете то, что пребывает за пределами времени.
Мы ощущаем вкус этой минуты вечности. Мы боль и лекарство от боли. Мы страдание и экстаз. Мы ад и рай, потому что в существовании нет никакого противоречия. Все мы соединены. Мы сладкая холодная вода и кувшин, из которого она льется.
Вы можете найти в жизни много противоречий. И вы можете также понять, что все эти дополняют друг друга.
Это нечто очень странное, ведь все мистики независимо от того, родились они тысячи лет назад или живут в наше время, все в глубине души согласны с главными положениями духовного роста и самореализации.
Например, тишина этой минуты не дает вам никаких объяснений, зато дает прямой опыт.
Когда вы танцуете и поете, позволяйте себе раствориться в этом, чтобы ничего не оставалось. Вы вошли в храм Бога, где вы зеркало и отраженное в нем лицо, где вы искатель и искомое, где вы преданный служитель и Бог, у ног которого совершаете богослужение.
В жизни Рамакришны произошел очень странный случай. Известный художник захотел написать портрет Рамакришны. После долгих уговоров Рамакришна дал свое согласие. Когда картина была готова, художник принес ее Рамакришне и предложил ее в подарок. Рамакришна принял дар, потом встал на колени, поклонился картине и коснулся ее головой. У художника глаза на лоб полезли! Он уже слышал, что Рамакришна слегка не в себе, но теперь он был уверен, что этот человек безумен, ведь он кланяется собственному портрету.
Даже ученики Рамакришны смутились. В комнате повисла гнетущая тишина. Наконец, один ученик сказал: «Это же ваш собственный портрет. Кому вы кланяетесь? Вы чудите, поэтому люди считают вас безумным. А вы, между тем, даете им все поводы думать именно так. Даже мы смущаемся, когда люди спрашивают нас, почему мы ходим к Рамакришне, неужели мы не можем найти себе нормального мастера».
Рамакришна ответил: «Разве я совершил что-то дурное? Я кланялся не себе, а тому, кто сидит на портрете, потому что на этой картине изображен человек, погрузившийся в глубокое безмолвие, в самадхи. Он гармонично сосуществует с Богом. Ты прав. Наверно, я и впрямь безумен, потому что теперь я вижу, что на ней в самом деле изображен я сам. Но в первый момент я лишь почувствовал, что художник написал шедевр. Он передал красками на холсте не только тело человека, но и его дух».
Рамакришна всю жизнь хранил этот портрет, он висел у него на стене у кровати. Эта картина и поныне там висит.
Когда его жена была еще жива, она каждый день стелила и убирала ему кровать, даже после его смерти. Она постоянно приносила еду в его комнату. Она готовила самые всевозможные вкусные блюда, которые так любил Рамакришна.
Люди начали говорить: «Безумец умер, но теперь сошла с ума его жена». Ее звали Шарда. Даже ученики Рамакришны постоянно спрашивали ее: «Зачем вам дважды в день готовить для Рамакришны еду, зачем стелить ему постель, если он мертв?»
Она отвечала: «Кому мне верить: вам или ему? Когда он умирал, я спросила его, по-настоящему ли он умрет, и он ответил, что никто не умирает, что мне не нужно носить траур».
Дело в том, что, согласно индуистской традиции, вдова не имеет право носить цветную одежду, украшения. И еще она должна обрить голову.
Но Рамакришна говорил жене: «Ты не должна делать ничего подобного, потому что я не умру. Я просто оставлю это тело, но буду здесь и сейчас. И так будет продолжаться вечно».
«Кому же мне верить? - спрашивала Шарда. - И если он всегда здесь и сейчас, то я не могу сопротивляться искушению приготовить кушанья, которые он так любил. Возможно, я не смогу увидеть его, но он наверняка видит меня. А для меня важнее, что он видит меня, а не я вижу его. Всю жизнь он сводил все свое учение к одной установке: наблюдайте».
Мы в самом деле одновременно зеркало и отражение в нем.
Раджниш, я вижу твою игру. Ты делаешь все, чтобы избавиться от меня. Я с радостью принимаю твои уловки, но ты не сможешь так легко избавиться от меня. Я ничего не смыслю в Буддах, зато я умею разрушать ум. Я умею смеяться и танцевать, так как я твой саньясин. Боже мой! Это же одно и то же!
Девагит, это одно и то же. Тебе не нужно ничего знать о Будде. Если ты можешь самозабвенно танцевать, если умеешь смеяться от души, если способен сдаться существованию, значит ты уже подлинный саньясин, то есть тот, кто сдался. Тогда тебе ничего не останется делать. Именно так ты становишься божественным, становишься Буддой.
Ты говоришь, что видишь мою игру, но подожди. Если бы ты увидел всю игру, то не стал бы задавать мне такой вопрос. Ты говоришь, что я пытаюсь избавиться от тебя, что ты с радостью принимаешь мои уловки... Девагит, ты уже исчез - от кого же мне теперь избавляться?
И ты говоришь, что не дашь мне так легко избавиться от тебя. Поэтому я и говорю, что ты видишь лишь частицу игры. Тебя уже нет. В смехе, танце, песнях ты исчез, и теперь уже не стоит вопрос о каких-то избавлениях.
Трудность возникает только у тех людей, которые танцую в полсилы. Покончить с собой можно, только если довести дело до конца.
Послушайте байку о Насреддине. Как-то раз он решил покончить с собой. Насреддин всегда рассказывает мне о своих больших неприятностях, и вот однажды он сказал мне: «Я убью себя».
Я ответил: «И очень хорошо, потому что миру будет только лучше, если в нем поубавится народа. В любом случае ты зажился на белом свете, пора и честь знать».
Он попросил меня дать ему дельный совет, и я пожал плечами: «А что тут долго думать! Возьми веревку и отправляйся к реке. Ты видел на берегу высокую скалу, на которой растет большое дерево. Повесься на том дереве, и весь разговор. Скорое всего твое самоубийство удастся, но ты известный неудачник, тебе никогда не везло, поэтому на всякий случай тебе нужно взять с собой канистру с керосином. Облейся керосином и повисни на веревке. Мне подарили зажигалку, я отдам ее тебе. Прыгни с петлей на шее и в тот же миг подожги себя. И не забудь захватить винтовку. Если тебя и в этот раз постигнет неудача, ты всегда сможешь застрелиться».
«Очень хорошо, - стал он потирать руки. - Уж теперь-то меня наверняка ждет удача».
«Достаточно и одного метода, - воодушевлял его я. - Я пойду с тобой на тот случай, если тебе понадобится помощь. Я помогу тебе».
Он прослезился: «Вот ты оказался настоящим другом. Я просил о помощи других своих приятелей, но все отвечали мне, чтобы я не говорил глупости и больше никогда не думал о самоубийстве. Все они советовали мне одно и то же. А ты ко всему еще и подарил мне отличную зажигалку».
Я в самом деле составил ему компанию. Мы пришли на место, и я призвал его осуществить свой план.
Насреддин нацепил не шею петлю, но нехотя. Ему пришлось сделать это, потому что я был свидетелем. Затем он облился керосином, косясь на меня. В следующий момент он поджег себя... Ко всему прочему он еще и выстрелил себе в голову, но промахнулся, и пуля перебила веревку. И тогда Насреддин полетел в реку. В воде пламя на его одежде сразу же погасло.
«Все в порядке! - закричал я. - Ты можешь утонуть в реке!»
«Я не смогу утонуть, потому что я умею плавать», - хмуро заявил Насреддин и вылез на берег.
«Вот чудак! - удивился я. - Зачем же ты стал барахтаться в реке, если решил умереть?»
Он огрызнулся: «А попробуй-ка сам хотя бы раз наложить на себя руки. Я совершил покушение на собственную жизнь из-за тебя! И как только мне представилась возможность выплыть из реки, я не преминул воспользоваться ею. Вот твоя зажигалка, забери ее. Она поможет кому-нибудь другому».
«Но ты собирался убить себя», - напомнил ему я.
«Когда?» - нахмурился Насреддин.
«Сегодня утром», - улыбнулся я.
«Я просто хотел получить от тебя совет! - закричал он. - Нужно сначала накопить побольше информации. Но у тебя такой характер, что ты не стал давать мне советы, а прямо призвал получить опыт!»
«В этом моя слабость, - вздохнул я. - Люди просят у меня информацию, а я подталкиваю их к непосредственному опыту».
Девагит, тебе конец. Ты утонешь в океане танцоров, певцов и музыкантов - моих саньясинов. И твое исчезновение будет полезно, гак как сюда каждый день приезжают новые люди.
Раджниш, у меня все чаще кружится голова. Я пытаюсь следовать за тобой вверх, к залитым солнцем вершинам, пытаюсь совершить скачок, а затем неожиданно устремиться в речном потоке, куда бы он ни вел. Прежде чем я утону в океане, ты вытянешь меня для того, чтобы я танцевал вплоть до того момента, как исчезнет танцор. Если мы когда-нибудь остановимся передохнуть, следует ли мне проверить, растет ли по-прежнему трава сама собой?
Ананд Дхирен, тебе не нужно беспокоиться об это, я сам позабочусь о таких вещах.
Трава прекрасно растет сама собой. Не беспокойся о траве, просто погрузись с головой в танец.
Именно так всякие мелочи начинают докучать вам. Ваши тревоги о траве, волнения о ее росте, испортят ваш танец, медитацию. Оставьте все это мне.
Для чего я здесь сижу? Только для того, чтобы следить за тем, как растет трава. Я раскинул вокруг сеть... Вы полагаете, что это противомоскитная сетка? Вы ошибаетесь. Она призвана не дать танцорам вырваться и потоптать траву.
- Достаточно, Вимал?
- Да, Раджниш.