ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С МУДРОСТЬЮ
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С МУДРОСТЬЮ
На вершине горы Странник полон желанием немедленно исследовать все, что его окружает. Побродив вокруг, он снова обнаруживает себя в лесу, но этот лес совершенно отличается от леса у входа в Ад, и у Странника в душе пробуждается ощущение красоты, покоя и ясности. На другом берегу потока он видит прекрасную женщину, царящую над миром покоя и чистоты: из глаз ее струится свет. Однако Странник по-прежнему на другой стороне ручья и не может перейти его.
Женщина ведет его вдоль берега к месту, где он видит на другом берегу триумфальную колесницу, запряженную грифоном и везущую Беатриче. Первый раз взглянув на нее, Странник говорит:
В венке олив, под белым покрывалом,
Предстала женщина, облачена
В зеленый плащ и в платье огне-алом.
И дух мой, — хоть умчались времена,
Когда его ввергала в содроганье
Одним своим присутствием она,
А здесь неполным было созерцанье, —
Пред тайной силой, шедшей от нее,
Былой любви изведал обаянье.[54]
На буквальном уровне мы должны вспомнить, что реальная Беатриче была тайной любовью Данте и в этом контексте встреча между его альтер эго (Странником) и образом Беатриче, несомненно, была для него волнующим воссоединением. Однако, если говорить языком Дантова учения, мы становимся свидетелями воссоединения рационального сознания Странника, ныне свободного от разрушительных паттернов, с его разумом мудрости, или, как говорил Ассаджоли, его «высшим я». Это скорее воссоединение, нежели первая встреча, поскольку на самом деле все мы носим в себе разум мудрости постоянно. Однако в повседневной жизни, когда мы стремимся удовлетворять потребности нашего биологического и социального «я», мы теряем след нашего высшего «я» настолько, что даже забываем о его существовании.
Ассаджоли считал «фундаментально важным» воссоединение с самим собой. Он разработал множество методов, чтобы помочь своим пациентам и ученикам войти в прямой контакт с их разумом мудрости и считал необходимым включить в нашу систему образования знание об этом принципиально важном элементе нашего естества. Он называл это «методом обучения, ведущим к цельности».
Поведение Странника говорит нам о том, что он сам не знал, как понимать это мощное воссоединение, как воспользоваться этим источником в себе. Когда он переходит поток и оказывается рядом с Беатриче, он психологически парализован и смущен:
Я был так слаб от внутренних терзаний,
Что голос мой, поднявшийся со дна,
Угас, еще не выйдя из гортани,[55]
— рассказывает он. Беатриче вопрошает:
…«Ты что же? — молвила она. — Ответь мне!
Память о годах печали
В тебе волной еще не сметена?»[56]
Странник отвечает немым взглядом:
Страх и смущенье, горше, чем вначале,
Исторгли из меня такое «да»,
Что лишь глаза его бы распознали.[57]
Странник, естественно, надеется, что она избавит его от новых усилий, но Беатриче начинает духовное воспитание с призыва пробудиться:
…Пусть твой дух стесненный,
Боязнь и стыд — освободят от пут,
Так, чтобы ты не говорил, как сонный.[58]
Но зачем Страннику пробуждаться от грез? Зачем, коли на то пошло, следует каждому из нас беспокоиться о пробуждении? Имя Будда значит «Тот, кто пробудился», но большинство из нас предпочло бы остаться «Тем, кто снова заснул». Жизнь — достаточно сложная штука. Гораздо легче было бы продолжать потихоньку дремать и отвлекаться, нежели пробудиться и осознать причину нашего страха — знание о том, что все мы путешествуем от рождения через взросление и угасание, ведомые к неизбежной смерти. Мы с радостью думаем о рождении и взрослении, но не хотим задумываться о старости и смерти. Целая половина нашего жизненного цикла делает нас несчастными. Люди упорно желают бежать от реальности, и слишком часто только в старости или перед смертью мы чувствуем необходимость соединения с нашим духовным или высшим «я». и такое соединение всегда будет приносить нам покой и свободу от страха. и если бы нам рассказали про эту свободу раньше, мы гораздо раньше начали бы к ней стремиться.