Первобытные люди
Первобытные люди
Посреди Индии находится штат Бастар. Когда-то он был независимым штатом, в котором действовали британские законы, а махараджа (царь) Бастара был моим приятелем. Мы подружились при странных обстоятельствах.
Мы оба ехали в одном купе. Оказалось, что мы очень похожи. У него была борода такого же размера, что и у меня тогда. Он носил такую же длинную робу с повязанным вокруг лунги. Мы сидели в купе друг против друга и удивлялись. Он бросал на меня взгляды и думал: «Что это за человек?»
Наконец, он сказал: «Мы так похожи. Откуда вы?» Я рассказал ему о себе.
«Странно, — протянул он. — А куда вы направляетесь?»
Оказалось, что мы оба едем в Гвалиор. Нас обоих пригласила в свой дворец махарани (царица) Гвалиора. Мы должны были принять участие в ежегодной конференции, которую она назвала всемирной конференцией всех религий.
Махараджа Бастара представлял на конференции туземцев. Они язычники, у них нет организованной религии, догм. У туземцев нет священных писаний, нет священников. А царь Бастара был образованным человеком, поэтому представлял язычников.
Меня пригласили по недоразумению. Махарани Гвалиора прочла какие-то мои книги и сочла меня религиозным человеком. Когда мы познакомились, она забеспокоилась, потому что на территории дворцы собралось не меньше пятнадцати тысяч человек...
У дворца была громадная площадь, на которой каждый год размещались пятнадцать тысяч человек. Но когда я заговорил, она растерялась. Махарани не могла уснуть. В двенадцать часов ночи она постучала в мою дверь. А я ушел от нее в десять часов после встречи. Мне и в голову не приходило, что стучит она. Я открыл дверь и увидел, что на пороге стоит сама царица.
«Я не могу спать, — призналась махарани. — Вы сбили меня с толку. Теперь я не могу позволить вам читать завтра лекцию».
Конференция должна была продолжаться семь дней, а я говорил лишь раз.
«Мне кажется, что вы говорили правильно, — призналась она, — но все это противоречит нашим верованиям, оскорбляет наши религиозные чувства».
«Вы думаете об истине или о лжи и утешениях?» — спросил я.
«Я понимаю вас, — ответила махарани. — Но мой сын, который когда-нибудь возглавит штат, еще очень молод. Вы сразу же окажете на него сильное влияние. Не пускайте его в свою комнату, если он придет! Ради меня!»
«Если я не стану говорить, то и не останусь здесь, — решил я. — Вы просили меня прочесть семь лекций, но вам хватило и одной. Позвольте мне выполнить свою работу. Эти пятнадцать тысяч человек спросят, где я».
«Я учла этот момент, — сказала она. — По-видимому, люди заинтересовались лишь вами. Когда вы говорили, все молчали. Я еще не видела, чтобы такая большая толпа молчала. Никто не обращает внимание на говорящих священников. Они все время говорят одно и то же, из года в год одни и те же догмы. Впервые я поняла, какой бывает безмолвие, когда слышно, как звенит комар. Люди обязательно хватятся вас, но мне тяжело, потому что все остальные участники очень враждебно настроены против вас. Вы устроите беспорядки, а мне это не нужно».
«Вы не совсем понимаете ситуацию, если хотите оставить этих ораторов, — заметил я. — Неприятности неизбежны».
В этот момент в мою комнату зашел махараджа Бастара. Он жил в соседней комнате. «Вы проделали большую работу, — сказал он. — Если вам придется уехать, я поеду с вами».
Так мы и подружились. Он пригласил меня в свой штат. Их Гвалиора я переехал прямо в Бастар. Он дальше от Гвалиора. Махараджа представил меня своим людям. Они первобытные люди, живут в полуголом виде. На них я увидел лишь набедренную повязку, когда они пришли в столицу, Джагдалпур. А в лесу они ходили вообще в нагом виде.
Детям туземцев вообще ничего не снится. Фрейд и помыслить не мог, что некоторым людям может ничего не сниться, потому что христианско-иудаистская религия подавляет людей. Если вы воспитаны в такой культуре, то не можете и представить, что в глубоких лесах мира еще сохранились первобытные люди, которые не утратили естественность. Эти люди никогда не слышали ни о каком подавлении.
Там вы можете схватить женщину за грудь и спросить: «Что это?» И она не смутится, не покраснеет. «Грудью я кормлю ребенка», — ответит она. И ей в голову не придет, что вы унижаете ее, коснувшись ее груди. Она не станет кричать, не побежит в полицейский участок. Там вообще нет полиции.
Эти люди столь невинны, что среди них редко случаются убийства. На веку моего знакомого махараджи такие вещи случались два раза. А потом убийца сам приходил в столицу (только в столице находился полицейский участок и суд) и говорил: «Я убил человека. Меня нужно наказать». В ином случае никто никогда не узнал бы о том, что он кого-то убил. Никто не ходит в эти дебри. Туземцы живут в пещерах, туда никто не ходит. А их пещеры прекрасны.
Я познакомился с замечательным народом. Там нет толстых и худых людей, все они похожи друг на друга. Эти люди живут долго и ведут совершенно естественный образ жизни. Даже в отношении секса у них нет комплексов. Наверно, в Индии остался только этот естественный народ.
Их образ жизни нужно в точности перенести на весь мир, если мы хотим избавить людей от извращенности. За всеми недугами ума кроются именно половые перверсии. В штате Бастар я впервые встретил совершенно естественных людей.
Девочки достигают половой зрелости в тринадцать лет, мальчики — в четырнадцать... В центре деревни стоит небольшое помещение из бамбука, как и все хижины вокруг. Когда у девочки начинаются месячные, она должна поселиться на какое-то время в этом помещении. А мальчик достигает половой зрелости в четырнадцать лет, и ему уже нужно половое общение. Итак, все юноши и девушки, достигшие половой зрелости, начинают жить и спать вместе, но с одним условием, гениальным условием: нельзя спать с одним человеком больше трех суток. Таким образом, юноши узнают всех девушек деревни, а девушки — всех юношей.
Прежде чем решить жениться на ком-то, вы должны узнать всех женщин своей деревни, чтобы потом не чувствовать вожделение к чужой жене. Вы переспали со всеми женщинами своего возраста и сами принимаете решение.
У них нет ревности, потому что еще в юности все со всеми переспали. У каждого юноши была возможность познакомиться со всеми девушками деревни, а у каждой девушки — со всеми юношами.
Итак, никто ни к кому не ревнует, и среди людей отсутствует дух соперничества. Каждому молодому человеку разрешают заниматься сексом с самыми разными людьми. Потом вы определяете, кто вам по душе, с кем вам будет наиболее хорошо и уютно, с кем вы обретете гармонию, в ком вы найдете человеческое тепло. Возможно, только этим научным способом можно эффективно найти супруга.
Но этих людей называют нецивилизованными. Миссионеры стараются обратить их в свою веру. Миссионеры открывают школы, больницы. Но людям не нужны больницы. Они здоровые, а миссионеры приносят им всевозможные болезни. Туземцы никогда не слышали о гонорее, о сексуальных извращениях. Миссионеры заражают их болезнями, а потом строят больницы.
Миссионеры внушают людям, что они бедны. А они никогда не задумывались об этом, ведь они все бедны в равной степени. Им нечего сравнивать. Им живется весело и привольно. Их отменное здоровье поддерживает еда один раз в день. Они более здоровые, чем остальные люди в мире.
Недавно ученые провели эксперимент на крысах и пришли к ошеломляющим результатам. Они разделили крыс на две категории. Крыс первой категории они пичкали кормом. Назовем их «американскими» крысами. А крысам другой категории (бастарским), давали корм лишь один раз в день. И ученые удивились тому, что крысы первой категории, которых закармливали, прожили в два раза меньше, чем крысы, которые ели лишь один раз. «Бастарские» крысы жили в два раза дольше «американских»!
Жители Бастара живут дольше, хотя и не знают точно, сколько лет, потому что не умеют считать. Они запросто доживают до ста или ста двадцати лет. Если углубиться в лес, то можно найти и того, кто прожил сто пятьдесят лет. Они не знают свой возраст, не считают прожитые годы и не выглядят старыми.
У них даже самые старые люди продолжают работать. У них тяжелая, но прекрасная жизнь. Каждый вечер, особенно в полнолуние, люди танцуют до упада. Весь день они активно трудятся, а ночью танцуют. Все женщины и мужчины танцуют вперемешку, никто не ограничивает вас в танце собственной женой. Люди все время меняют партнеров. Это общественное явление, никто не заговаривает о собственности и не приказывает танцевать только с женой. А в обычном мире вы ревнуете, у вас лицо убийцы, когда вы видите, как ваша жена танцует с другим мужчиной.
Я наблюдал за тем, как они танцуют. Они такие красивые. Нет даже признака похоти, потому что они сексуально удовлетворены, насыщены физическим контактом.
Эти первобытные люди не видят сны. Я спрашивал очень многих туземцев, поинтересовался на этот счет у махараджи. «Они в самом деле не видят сны, — ответил он. — А вот я вижу, потому что я образованный. Меня испортили. Я родился в этих горах и всей душой хотел остаться необразованным и нецивилизованным, как мой народ. Их радость легко передается, их смех заразителен. Но они не видят сны».
Им не нужно грезить. Сновидение это потребность, созданная угнетающей моралью, мстительным Богом, недоброжелательными священниками. Именно такие люди порождают сновидения. А потом в мире появилось еще один вид жречества: психоаналитики. Они эксплуатируют сновидения. Это те же жрецы, тем более, что Иисус и Фрейд оба были евреями.
Я гостил в Центральной Индии на небольшой туземной территории, в штате Бастар. Я часто ездил туда, чтобы изучать, как люди жили десять или двенадцать тысяч лет назад, потому что эти туземцы живут именно на уровне тех времен. Они ходят в обнаженном виде, едят сырое мясо.
Я исследовал, какими люди были, какими они стали после многих веков развития. Я подолгу оставался у них... Тогда Бастар был еще штатом, и его махараджа был моим приятелем. Он был очень мужественным человеком. Он любил меня и поплатился жизнью за привязанность ко мне.
Правительственные чиновники испугались, так как он был махараджей (царем) штата и находился под моим большим влиянием. Он позволял мне останавливаться во всех санаториях в горах и лесах Бастара. Чиновники подумали, что стоит ему захотеть... А туземцы поклонялись ему как Богу, ведь в древности все народы поклонялись своим вождям как богам. Эти люди до сих пор живут в прошлом, они далеки от современности. Если бы махараджа сказал что-то обо мне, они поверили бы его словам без тени сомнения.
Главный министр Центральной Индии ненавидел меня. Он был брахманом, ему хотелось отвадить меня от Бастара. Он предложил махарадже прогнать меня, но тот отказался. «Раджниш мой друг, — сказал махараджа. — А я царь и никому не подчиняюсь». Полицейские придрались к чему-то и убили махараджу. Его изрешетили тридцатью шестью пулями, не оставив шанса выжить. Его звали Бханждео. Благодаря нему я пользовался в Бастаре полной свободой.
Я остановился в одном из его постоялых дворов. Там я увидел горящий костер посреди деревни племени. Люди построили хижины кругом. Я пошел к ним. Было примерно девять или десять часов вечера. Какой-то христианский миссионер учил их истинной религии, единственной настоящей религии, по его мнению, христианству.
Я сел посреди толпы. Миссионер не догадывался о том, что среди туземцев есть кто-то из внешнего мира. Рядом с ним стояло ведро воды. Неподалеку горел костер, так как вечер выдался прохладный. Миссионер достал из сумки две статуи. Одна статуэтка изображала индуистского бога Раму, а другая — Иисуса Христа.
«Вот две статуи, — сказал миссионер. — Первая изображает индуистского бога Раму, которому вы поклоняетесь, а вторая посвящена Иисусу Христу, нашему Богу. Я подвергну их испытанию». Он бросил обе статуэтки в воду. Рама утонул, а Иисус плавал на поверхности.
«Вы сами видите! — закричал миссионер. — Рама не может спасти даже себя, разве он спасет вас? Но посмотрите на Иисуса Христа. При жизни он ходил по воде, и даже его статуэтка плавает! Он сможет спасти вас!»
Многие бедные туземцы стали кивать головами. «Ты прав, — говорили они. — Все так и есть».
Мне это никогда в голову не приходило. Я наблюдал за тем, как туземцев обращают в христианство. Я встал, подошел к ведру и достал из воды обе статуэтки. Я сразу же понял, в чем дело. Статуэтка Рамы была стальной, но ее выкрасили под дерево, а статуэтку Иисуса изготовили из очень мягкого и легкого дерева.
«Вы слышали об испытании водой?» — спросил я туземцев.
«Нет», — ответили они.
«А вы слышали об испытании огнем?» — поинтересовался я.
«Да», — закивали они. В индуистских священных писаниях часто описывается испытание огнем, а об испытании водой никто никогда не слышал.
«Смотрите сами», — объявил я.
Я бросил обе статуэтки в костер. Иисус сразу же сгорел дотла! Миссионер попытался улизнуть. «Задержите этого человека! — закричал я. — Не позволяйте ему убежать. Пусть он полюбуется всей сценой. Рама остался невредимым даже в огне, а Иисус сгорел».
Туземцы были очень рады. «Вот настоящее испытание! — торжествовали они. — Этот человек обманывал нас. Мы никогда не слышали об испытании водой. Мы бедные люди, нас легко обмануть. Если бы вы здесь не присутствовали, тогда он обратил бы всех нас в христианство. Он уже много племен в нашем лесу сделал христианскими. А это просто розыгрыш».
«А может быть, нам стоит и этого миссионера подвергнуть испытанию огнем?» — предложил я.
«Это будет весело, — согласились они. — Но мы сильно рискуем, ведь он не сможет спастись». Миссионер дрожал от страха. Он боялся, что туземцы бросят его в костер. А если бы я призывал людей провести испытание, они наверняка швырнули бы его в огонь.
«Я больше так не буду», — всхлипывал миссионер.
«Вы ведет себя отвратительно, — сказал я. — Вы несете этим бедным, невинным людям не религию, а обман, и еще называете свое действо обращение в истинную веру».
Всякая достойная философия не верит в обращение. Джайнизм не верит в обращение. Он просто открывает перед вами все свои сокровища. Если вы заинтересовались ими, то можете присоединиться к каравану, но джайны не станут обращать вас в свою веру.
Один человек всю жизнь открывает школы для детей туземцев. Он последователь Ганди. Случайно он встретил меня, потому что я пришел в то же племя первобытных людей. Я исследовал жизнь этих людей во всех ее проявлениях, потому что они показывают яркие примеры поведения людей древности, когда на нас еще не давило бремя всевозможной морали, религии, цивилизации, культуры, этикета, манер. Они простые, невинные, прямые и абсолютно непосредственные.
Этот человек собирал в городах деньги, открывал на них школы и привозил учителей. Случайно мы встретились. «Зачем вы это делаете? — недоумевал я. — Вы полагаете, что оказываете этим людям великую услугу?»
«Конечно!» — воскликнул он.
Он так высокомерно произнес это слово «конечно», что я продолжил так: «Вы понятия не имеете, что творите здесь. Школы существуют в гораздо более цивилизованных городах. Какую пользу они приносят людям? И если школы, колледжи и университеты ничем не помогают человечеству, тогда неужели, по вашему мнению, эти крошечные лесные школы помогут бедным туземцам? Всеми своими стараниями вы лишь уничтожите их индивидуальность. Вы просто отнимете у них детскую непосредственность. Они все еще свободны, но ваши школы принесут им одни лишь неприятности».
Этот человек был потрясен. Он несколько секунд помолчал, а потом ответил: «Возможно, вы правы. Иногда мне кажется, что школы, колледжи и университеты во всем мире гораздо сильнее. Что могут дать мои школы? Но затем я думаю, что Ганди велел мне открывать школы для туземцев, а я лишь выполняю волю моего мастера».
«Если ваш мастер так глуп, тогда вы не должны выполнять его приказы, — рассудил я. — Прекратите строить школы. Я приказываю вам! Я скажу вам, для чего вы строите школы. Чтобы не видеть собственные страдания, свое несчастье. Вы несчастный человек, у вас это на лице написано. Вы никогда никого не любили, и вас никогда никто не любил».
«Как вы смеете? — взметнулся он, а потом сник. — Вы правы. Я был сиротой, никто не любил меня. Меня воспитали в ашраме Ганди, где о любви говорили лишь в молитвах, у нас не приветствовали любовь. В том ашраме царила железная дисциплина, жесткий режим. Поэтому никто никогда не любил меня, а ашраме Ганди это была немыслимая вещь. Любовь там считалась самым большим преступлением. Я был одним из тех воспитанников, которых Ганди хвалил, потому что я ни разу не пал в его глазах. Даже собственные сыновья предали его. Девадас влюбился в дочь Раджгопалчари, и его изгнали из ашрама. Затем они поженились. Личный секретарь Ганди Пьярелал влюбился в женщину и несколько лет тайно встречался с ней. Когда Ганди узнал о его любовной связи, то закатил ему скандал, он метал гром и молнии».
«Какая чушь! — возмутился я. — Если нельзя любить даже секретарю, то что говорить о воспитанниках?» Этого человека хвалили за то, что он ни разу не спал с женщиной! Ганди услал его в далекие дебри, где он по его приказу строил школы.
«Вы смутили меня, — признался он. — Наверно, вы правы. Я просто пытаюсь убежать от себя, залечить свои раны, унять боль».
Итак, все эти люди, которые стремились спасти человечество, прежде всего проявляли эгоизм. Они считают себя спасителями человечества. К тому же, они очень больны.