Эксперимент

Эволюция остановилась на человеке. Это факт. Даже ученые начинают все больше и больше это понимать: на протяжении тысячелетий с человеком ничего не произошло – он остался прежним, как будто бы природа выполнила свою работу. Теперь человек должен взять курс на дальнейший рост в свои руки. Вот откуда религия.

Появление религии означает, что человек встает на ноги, начинает отвечать за свое бытие, смотреть, искать и задаваться вопросом: «Кто я?» И это не должно быть праздным любопытством.

Философия возникает из любопытства. Религия – это очень искренний, подлинный поиск, это вопрос. Между любопытством и вопросом большое различие. Любопытство – это ребячество, просто небольшой зуд в голове. Вам хочется ее почесать, и тогда вы будете удовлетворены. Философия – это такое почесывание. Религия – это вопрос жизни и смерти. В философии вы никогда не бываете вовлеченными, вы остаетесь отстраненными. Вы играете в игрушки, это не вопрос жизни и смерти. Вы накапливаете знания, но никогда не используете их на практике.

Вот какую историю я однажды услышал.

Жил да был один выдающийся конфуцианский ученый. Этому джентльмену было около восьмидесяти лет. Говорили, что никто не сравнится с ним в учености и проницательности.

Потом распространился слух, что где-то далеко появилась новая доктрина, еще более глубокая, чем его учение. Старик не смог с этим смириться и решил во что бы то ни стало выяснить, в чем там дело. Невзирая на возраст, он отправился в путь. Не один месяц длилось его трудное путешествие. Наконец достигнув того места, он представился и объяснил, зачем пришел.

Хозяин – мастер новой школы дзен – ответил цитатой: «Чтобы не делать зла, делай как можно больше добра, таково учение всех будд».

Услышав это, конфуцианец вспыхнул:

– Я пришел сюда, несмотря на все опасности столь долгого и изнурительного путешествия, несмотря на свой почтенный возраст. А ты просто цитируешь маленький стишок, который может рассказать любой трехлетний ребенок! Ты издеваешься надо мной?»

– Я не издеваюсь над вами, господин, – ответил мастер дзен. – Пожалуйста, примите во внимание: несмотря на то, что любой трехлетний ребенок знает эти строчки, даже восьмидесятилетний старик не может жить в согласии с ними!

Смысл религии не в знании, а в его проживании. Религия – это жизнь, и пока вы не живете ей, вы совершенно не знаете, что она собой представляет. Чтобы проживать религию, необходимо отбросить все философствование и начать экспериментировать. Необходимо превратиться в лабораторию. Лаборатория ученого – снаружи, лаборатория религиозного человека – его собственное существо, его тело, душа, ум. Ученый должен концентрироваться на объекте, над которым проводит эксперименты, он должен выполнять свою работу с открытыми глазами. Религиозная же работа должна выполняться с закрытыми глазами, здесь необходимо концентрироваться на самом себе.

Эта сложность прекрасна, потому что в мире религии экспериментатор и то, над чем проводится эксперимент, – это одно и то же. Отсюда сложность, странность, непостижимость, нелогичность. Познающий и познаваемое в мире религии – одно и то же. В мире же науки познающий и познаваемое отдельны, в нем вещи четко разделены, разграничены. А в религии все сливается, плавится – даже познающий не может оставаться обособленным. Религия не дает знаний, отдельных от познающего, она дает переживание, не отдельное от того, кто познает, но являющееся самой его сутью.

Чтобы быть религиозным искателем, необходимо отбросить все философствование. Нужно отбросить все теоретические знания, потому что они являются помехой, блокируют поиск. Ваш поиск становится нечестным – он с самого начала становится отравленным. Как вы можете искать, если уже сделали выводы? Быть христианином и религиозным одновременно невозможно, быть индуистом и религиозным невозможно. Как можно быть религиозным, если вы индуист? Быть индуистом означает, что вы уже пришли к умозаключению, вы уже решили, что такое истина. И какой тогда смысл в поиске? Что вы будете искать? Все, чем вы будете заниматься, это поиск подтверждения, аргументов в пользу того, что вы и так для себя решили. А ваше решение может быть неверным, вообще невесть чем, потому что это решение не ваше, вы получили его от общества.

Общество очень заинтересовано в том, чтобы предоставлять вам решения, и не заинтересовано в том, чтобы вы стали сознательными и могли решать сами. Прежде чем вы станете сознательными, прежде чем начнется какой-либо поиск, общество напихает в вас всевозможные умозаключения, чтобы остановить этот поиск, потому что ищущий опасен для общества. Не ищущий удобен, не ищущий послушен. Он просто принимает приказы, заповеди и следует им. Он конформист, он традиционен. Как только вы набили чью-то голову верованиями, вы нагрузили его наркотиками. Верование – это наркотик. Он начинает верить и продолжает верить. Мало-помалу он начинает думать, что его верование – это его опыт.

Верование – это система гипноза. Вы твердите своему ребенку: «Ты индуист, ты индуист», водите его в храм, проводите его через религиозные – так называемые религиозные – ритуалы, церемонии, и постепенно он становится обусловленным идеей, что он индуист, что все, связанное с индуизмом, правильно, а не связанное с индуизмом – неправильно.

То же самое происходит во всех типах общества. Вы нагрузили ребенка наркотиками. Сам источник его сознательности оказался отравлен. И если вы во что-то верите, это начинает казаться истиной. Если вы начинаете во что-то верить, то находите всевозможные подтверждения тому, всевозможные аргументы в пользу этого. Вовлекается ваше эго. Это не только вопрос истины. Если смотреть глубже, то это вопросы «Кто прав? Ты или я? Как я могу ошибаться? Я должен быть прав». Так вы выбираете все то, что служит для вас подтверждением. Жизнь так сложна, в ней можно найти всевозможные вещи – что бы вы ни выбрали, что бы ни решили. Если вы пессимист, будете находить в жизни всевозможные аргументы в пользу пессимизма. Если оптимист, в вашем распоряжении тоже разные аргументы.

Верующий человек закрыт. Его окна и двери заперты, он живет будто в тюрьме. Он вынужден жить в тюрьме – если он откроет окна и двери, пробьется солнце, залетит ветер, начнется дождь, и, возможно, это потревожит его систему верований. Если со всех сторон будет просачиваться истина, он потеряет возможность защищать свои верования. Он вынужден скрываться от истины, жить в закрытом мире, без окон, чтобы ничто его не беспокоило, чтобы он мог спокойно продолжать верить. Это хорошо для общества, но очень опасно для здоровья индивидуальности.

Странно, что ученые-логики продолжают отрицать, что у человека есть внутренний мир. Они принимают внешнее, но отрицают внутреннее, принимают все вещи, что есть у них дома, и отрицают самих себя. Это просто нелепо, и так не может долго продолжаться. Все больше и больше разумных людей ищут внутреннее, потому что внешний поиск приводит к смерти – предельной смерти.

Внутренний поиск приведет вас к более глубоким слоям жизни и в конечном итоге – к вечной жизни, точно так же, как внешний поиск уже привел вас к смерти, потому что предметы мертвы. Изучение мертвых объектов и отрицание живого субъекта, который их исследует… Вы думаете, один объект может изучать другой объект? Это невозможно. Может ли один камень наблюдать другой камень? Может ли он исследовать другой камень?

Чтобы исследовать объективный мир, необходимо внутреннее сознание, субъективность. Эта субъективность и есть ваше сознание. Если объективная наука пришла к созданию ядерного оружия и готова уничтожить всю жизнь на Земле, превратить ее в чистую объективность без какого-либо субъекта, то, когда вы достигаете своего сокровенного существа, случается прямо противоположное: все обретает жизнь, сознание. Все бытие превращается в танцующую, поющую, радостную вселенную, а ваше видение ничем не ограничено, вы можете видеть то, что недоступно объективному глазу.

Я должен был сказать об этом, просто чтобы подчеркнуть тот факт, что уничтожение жизни на Земле станет величайшей потерей для бытия, потому что еще нигде оно не дошло в своем развитии до той точки, где Зорба может стать Буддой. Нигде больше бытие не расцветало до предельного раскрытия потенциала и до его трансформации в нечто настоящее.